Надежда Степанова: «Мы хотим стать великими»

Арт-директор Института Русского реалистического искусства, рассказала о новой организации залов, о том, почему много посетителей – это тоже плохо и как небольшому музею стать великим

Институт русского реалистического искусства (ИРРИ) полностью обновляет постоянную экспозицию и готовится отпраздновать в декабре свое пятилетие. Открытие для публики запланировано на 1 декабря, а уже 24–25 ноября ИРРИ совместно с Московским государственным университетом им. М.В.Ломоносова и римским университетом La Sapienza проведет международную конференцию о русском и итальянском реализме в искусстве. За время существования института его коллекция значительно пополнилась. Среди приобретений — «Три художника» Виктора Попкова, работы Георгия Нисского «Над снегами» и «В пути» и подаренная институту Виктором Ивановым «В кафе „Греко“», которые покажут в новой экспозиции. Обо всех грядущих изменениях — от цвета стен до художественного наполнения залов — рассказывает арт-директор ИРРИ Надежда Степанова.

Зачем вы решили провести реэкспозицию?

Институт открывался в 2011 году скромно, но со временем мы поняли, что у нас есть определенные амбиции. Коллекцию оценили специалисты из разных российских музеев, и даже из музеев других стран, и мы решили действовать более публично, масштабно и смело.

Раньше у нас были статичные стенды, они не позволяли менять логику развески, мы не могли найти места новым поступлениям. Почти не было разъясняющей информации, посетителям было сложно ориентироваться. Мы решили, что нам нужно заботиться даже не об интерьере, а о том, как коллекции дальше существовать в этом пространстве, о том, как она будет восприниматься и пониматься зрителем.

Решение было сложным и драматичным, но ремонт уже близится к концу. Залы стали просторнее, увеличилась площадь развески, появилось анфиладное пространство. Мы выбрали достаточно точную палитру для стен. Она соотносится и с живописью, и с последними музейными тенденциями, ведь мы все время смотрим на наших коллег, на то, как работают европейские музеи. Рейксмузеум в Амстердаме, Национальная галерея и Музей Виктории и Альберта в Лондоне, парижский Музей Орсе — среди главных моих ориентиров в плане музейного дела. Кроме того, каждый год Британский музей выпускает документ Oddy test, где перечислено все, от колеровок красок до фольги для нумизматики, что можно использовать в музее и что нельзя, — он тоже стал хорошим подспорьем.

Освещение мы сделали с компанией Philips Lighting, авторами светового решения Рейксмузеума (а открытие этого музея после реконструкции стало одним из важнейших событий последних лет). По итогам работы в Амстердаме Philips выпустила линейку светильников, спроектированных в сотрудничестве с музейщиками. Ее мы и выбрали для освещения залов постоянной экспозиции ИРРИ.

Чем отличается новая организация залов?

Раньше мы предлагали посетителям постепенно спускаться с третьего этажа, где сосредоточены работы первой половины XX века, вниз, к современным авторам. Теперь осмотр будет начинаться на первом этаже. Большое количество работ будут сопровождать пояснительные тексты на русском и английском языках. Авторы и направления будут объединены в более логичные группы. Появятся тематические залы, посвященные, например, войне или хрущевской оттепели.

На первом этаже — искусство до 1950-х. Свое место в постоянной экспозиции получат замечательные работы Николая Богданова-Бельского, Константина Коровина, Георгия Нисского, Юрия Пименова, Леонарда Туржанского. Для стен подобрали классические цвета.

На втором этаже остаются шестидесятники. Мы делим зал на две части. В одной будут сосредоточены работы мастеров «сурового стиля»: Петр Оссовский, Виктор Иванов, Гелий Коржев. Драматичность восприятия произведений на тему войны и русской деревни усиливают базальтового цвета стены и скрипучий деревянный пол. В другой половине показываем новые приобретения. Большой блок будет у Виктора Попкова, ленинградской школы, будет раздел московских сезаннистов: Эдуард Браговский, Михаил Кончаловский, Альберт Папикян, Виктор Сорокин, Карл Фридман.

На третьем этаже у нас уже абсолютно современно выглядящие светлые залы — искусство с 1970‑х годов до наших дней. Мы гордимся масштабным разделом советского гиперреализма, где будут работы Андрея Волкова, Александра Петрова и Семена Файбисовича. Покажем всего около 400 вещей, а в коллекции их уже более 6 тыс.

Над архитектурным проектом работало бюро Project Eleven, Игорь Чиркин и Павел Пришин (мы вместе сделали уже шесть выставок). Перестроили не только залы — сделали мобильный лекторий, магазин, кафе.

У нас изменился логотип, и от него будет отталкиваться все прочее оформление и навигация. Его придумали наши друзья и партнеры художники Андрей Шелютто и Ирина Чекмарева. Параллельно откроется выставка «Рассказы», посвященная интересным фактам о произведениях, которые представлены в залах постоянной экспозиции.

Кто разрабатывал концепцию обновленной экспозиции?

Наш непосредственный руководитель и основатель музея Алексей Ананьев и арт-дирекция, где трудятся прекрасные молодые специалисты. Наша задача — не просто показать условные или безусловные шедевры, но и рассказать об истории страны в XX веке. Это очень интересное время, которое несправедливо сводят исключительно к соцреализму. Работ, в которых отчетливо чувствуется пропаганда, у нас в постоянной экспозиции всего четыре или пять. ИРРИ — музей русского и советского искусства XX века.

К слову, об исследовательской деятельности института. Как она ведется?

Среди наших задач — создание базы произведений, которой дистанционно смогут пользоваться сотрудники других музеев во всем мире. Чтобы эти экспонаты были правильно атрибутированы, открыты. Вся коллекция оцифровывается, произведения отправляются на химический анализ, на искусствоведческий, на экспертизу. Много общаемся с художниками и наследниками, собираем библиотеку.

Вы работаете в ИРРИ со дня открытия. Можете подвести итоги первой пятилетки?

Мы сделали 13 выставок, 2 из них — международные. Для нашего небольшого штата это серьезный результат: в арт-дирекции работает 6 человек, включая PR, а всего в музее около 30 сотрудников. У нас почти 20 музеев-партнеров, причем теперь не только российских. В прошлом году наравне с Государственной Третьяковской галереей и Государственным Русским музеем мы приняли участие в выставке «Победа!», представленной в Пекине и в провинциях Хубэй и Цзянсу. Сделали выставку Гелия Коржева вместе с Третьяковкой, участвовали в выставочных проектах Русского музея, ВДНХ, РОСИЗО.

За эти пять лет мы выполнили почти все, что запланировали. Публика о нас узнала, коллекция пополнилась знаковыми вещами, полученными в том числе в дар. Мы собрали бесценные документальные материалы по нашему периоду, были реализованы образовательные программы, изданы книги, которые действительно покупают и читают (тираж нескольких каталогов полностью распродан). Мы создали, пусть и небольшую, сеть дистрибуции каталогов и сувенирной продукции, осваиваем лицензирование. Для начинающей институции это крайне важно.

Каковы планы и цели ИРРИ на следующие пять лет?

Продолжать собирать, изучать и показывать искусство XX века. Обсуждаем несколько вариантов международных выставок. Про базу я уже сказала. Безусловно, в планах увеличение посещаемости. Но не до очереди на Айвазовского. Приятно все-таки смотреть на картины не в толпе. Кто бы что ни говорил, любой директор хочет очереди, а любой посетитель — уединения и тишины. Мы за здравый баланс.

Какое место ИРРИ должен занять в Москве?

Наша ниша — частный музей с очень хорошей коллекцией. Таких должно быть много. Потому что из небольшой галереи порой вырастают великие музеи — и в России, и в мире. Мы хотим стать великими. В своем масштабе.

Источник: theartnewspaper.ru