Вопрос, почему в истории искусств не было великих художниц, до сих пор не теряет актуальности, хотя арт-критик Линда Нохлин ответила на него еще в 1971 году в одноименном эссе. Наша редакция (www.theartnewspaper.ru), со своей стороны, решила вспомнить художниц прошлого, которые занимались живописью, скульптурой, работой по ткани — словом, искусством, несмотря на недоступность образования, отсутствие прав и пренебрежение современников.
Плаутилла Нелли (1524–1588)
Италия
Плаутилла Нелли. Святая Екатерина с цветком. Courtesy of The Uffizi Gallery
Первая известная флорентийская художница эпохи Возрождения была монахиней флорентийского монастыря Святой Екатерины Сиенской, а впоследствии стала его настоятельницей. В отличие от большинства монастырских художниц, ее творчество не ограничивалось иллюстрацией манускриптов — она писала многофигурные полотна большого формата на религиозные сюжеты, причем живописи она училась самостоятельно, копируя работы других мастеров. Художница, надолго забытая историей искусств во многом из-за небольшого количества сохранившихся произведений, была тем не менее довольно популярна в свое время. Например, Джорджо Вазари отмечал ее работы в «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». Причем он, вполне в духе феминистской критики искусства, писал, что Плаутилла Нелли «могла бы создать чудесные вещи, если бы она, подобно мужчинам, имела возможность учиться и заниматься рисунком и воспроизводить живую натуру». Работы художницы можно увидеть в Галерее Уффици, где в рамках долгосрочной выставочной программы по исправлению исторической несправедливости к женщинам открылась выставка «Плаутилла Нелли. Монастырское искусство и благочестие по следам Савонаролы» (до 4 июня).
Катерина ван Хемессен (1528 — после 1587)
Нидерланды
Катерина ван Хемессен. Портрет женщины. Courtesy of Rijksmuseum, Amsterdam
Фламандская художница была дочерью довольно известного мастера Яна ван Хемессена, который и обучил ее живописи. В основном писала портреты, но сохранились и ее картины на религиозные сюжеты (писать их было более престижно, чем жанровые вещи). Ей принадлежит один из самых ранних в Северной Европе автопортретов за работой (подчеркивать общественное положение художника было не принято, как и демонстрировать рабочие инструменты). Художница была достаточно успешна в свое время: она входила в гильдию Святого Луки и даже имела трех учеников. Позднее, примерно в 1540-х годах, Катерина ван Хемессен стала придворной художницей Марии Австрийской. Высокое покровительство обеспечивало ей свободу от контроля гильдии и приличное содержание, а после смерти Марии Австрийской в 1558 году Катерина ван Хемессен получала пенсию, обеспечивавшую ей комфортное существование.
Софонисба Ангвиссола (около 1532 — 1625)
Италия
Софонисба Ангвиссола. Courtesy of The Kunsthistorisches Museum, Vienna, Austria
Софонисбу Ангвиссолу от многих профессиональных художниц отличает происхождение: она родилась в аристократической семье, в то время как большинство ее коллег были дочерями художников, которые и обучали их ремеслу. Как и все пять ее сестер, она получила разностороннее образование, включавшее живопись, по одной из версий, из-за того, что в семье долго не рождался наследник, а обеспечить шестерых дочерей приданым было сложно. Преуспеть в профессиональном занятии живописью, впрочем, удалось только Софонисбе, в немалой степени благодаря активному содействию отца, просившего о поддержке молодой художницы авторитетных мастеров, в том числе Микеланджело. В качестве придворной художницы она почти 15 лет служила при испанском дворе, где имела высокий статус, судя по тому, что перед ее возвращением в Италию король Филипп II выбрал ей в мужья состоятельного сицилийского аристократа и обеспечил приданым. Художница специализировалась на портрете, поскольку не могла состязаться с мужчинами в изображении многофигурных композиций: женщинам было запрещено изучать обнаженную натуру. В своих работах она совмещала традиции итальянского и испанского портрета, из-за чего многие картины Ангвиссолы в XIX веке, когда интерес к ее творчеству практически пропал, ошибочно приписывались Алонсо Санчесу Коэльо, работавшему при испанском дворе приблизительно в тот же период, Джованни Морони и даже Тициану. Первая большая персональная выставка художницы состоялась только в 1994 году, примерно на это же время пришлась реабилитация ее имени в истории искусств.
Мариетта Робусти (около 1560 — 1590)
Италия
Мариэтта Робусти. Автопортрет. Courtesy of The Uffizi Gallery
Старшая дочь Якопо Робусти, больше известного как Тинторетто. Художник сам обучал ее, и впоследствии она работала в его мастерской. Биограф Тинторетто Карло Ридольфи писал, что Мариетта в детстве переодевалась в мальчика, чтобы везде сопровождать отца. О ее жизни известно немного, как и о творчестве. Сохранилась всего одна точно атрибутированная работа Мариетты Робусти — «Портрет пожилого мужчины с мальчиком» (около 1585), долго считавшаяся полотном Тинторетто, пока в 1920 году на нем не обнаружили монограмму художницы. Идентификацию ее произведений затрудняет схожесть манеры с отцовской и отсутствие достоверных описаний того, в создании каких именно работ художника она принимала участие. Об успешности Мариетты можно судить по тому, что дважды ее приглашали стать придворной художницей — Филипп II и Максимилиан II, и оба раза отец не отпустил дочь, а уехать по своей воле она не имела права. Вместо службы при дворе Тинторетто выдал ее замуж за венецианского ювелира Якопо Аугуста. Небольшое количество сохранившихся работ объясняется и непродолжительностью жизни художницы: она умерла в возрасте примерно 30 лет, предположительно при родах.
Юдит Лейстер (1609–1660)
Нидерланды
Юдит Лейстер. Автопортрет. Courtesy of National Gallery of Art, Washington DC
Почему Юдит Лейстер стала художницей и у кого она училась живописи (ее отец был пивоваром), неизвестно. Однако в 1633 году она вступила в харлемскую гильдию Святого Луки и стала в ней единственной женщиной, у которой была собственная художественная мастерская и ученики мужского пола. В 1636 году художница вышла замуж за своего коллегу Яна Минсе Молинара и практически перестала заниматься живописью, по крайней мере самостоятельно. Творческое наследие Юдит Лейстер, писавшей в основном жанровые сцены, как это часто случалось с художниками-женщинами, после ее смерти практически растворилось: многие работы были утеряны, еще часть приписывалась другим авторам. Например, «Веселая пара» (1630) до 1893 года считалась одной из лучших работ Франса Халса, и именно под его именем картину купил Лувр. А амстердамский Рейксмузеум приобрел в качестве одной из самых известных работ того же Халса ее «Веселого хозяина» (1629).
Мэри Бил (1633–1699)
Великобритания
Мэри Бил. Портрет неизвестной. Courtesy of Moyse’s Hall Museum
Мэри Бил считается первой профессиональной художницей Англии, и, что особенно примечательно, именно ее труд приносил основной доход семье. Муж художницы помогал ей в мастерской и занимался административной частью работы. В свое время она считалась одной из лучших портретисток Англии, ее картины высоко оценивал популярный тогда придворный художник Питер Лели, с которым она дружила и чье художественное влияние испытала.
Мэри Мозер (1744–1819)
Великобритания
Мэри Мозер. Натюрморт. Courtesy of British Royal collection
Менее известная современница Ангелики Кауфман была второй женщиной-основательницей Королевской академии художеств. На знаменитом групповом портрете академиков (1771–1772) Иоганна Цоффани она представлена портретом рядом с изображением Кауфман — женщины-академики, очевидно, не могли участвовать в сцене с обнаженными моделями-мужчинами, поэтому художник обозначил их присутствие портретами. Как и Кауфман, Мэри Мозер имела швейцарское происхождение, правда, в отличие от первой, родилась в Лондоне, в семье художника по эмали Джорджа Майкла Мозера, чьи связи в немалой степени помогли карьере его дочери. Первую медаль Королевского общества искусств она получила в 14 лет за рисунки цветов. На изображении цветочных натюрмортов она сосредоточилась и в дальнейшем, став одной из всего лишь двух художников с такой специализацией в академии.
Мари-Дениз Вильер (1774–1821)
Франция
Мари-Дениз Вильер. Рисующая молодая женщина. Courtesy of Metropolitan Museum of Art
Как это часто бывало с художницами, работы Мари-Дениз Вильер практически не сохранились, а биография известна отрывочно. Ее сестры также занимались живописью, сама она обучалась у Анн-Луи Жироде-Триозона и, возможно, у Жака Луи Давида, который не только брал в ученицы женщин, но и поощрял их интерес к историческим сюжетам. Он подталкивал художниц к участию в салонах, куда после Великой Французской революции им был открыт широкий доступ. Мари-Дениз Вильер в салонах участвовала неоднократно, однажды удостоившись премии в 1,5 тыс. франков. Копию ее представленной на одном из салонов картины «Ребенок в колыбели, уносимый наводнением месяца нивоз X года» заказывал князь Николай Юсупов для Архангельского. Cамая известная картина Вильер «Рисующая молодая женщина» (1801) из Метрополитен-музея долгое время считалась работой Давида и прошла целую серию переатрибуций — от Франсуа Жерара до другой ученицы Давида, Констанс Карпентье.
Роза Бонер (1822–1899)
Франция
Роза Бонёр. Пахота в Невере. Courtesy of Musée d’Orsay
Была, пожалуй, самой успешной художницей XIX века и одним из наиболее известных художников-анималистов. Ее отец — учитель рисования — принадлежал к школе сенсимонистов, провозглашавших идеалы женского равенства. «Почему я не могу гордиться тем, что я женщина? Мой отец, ярый приверженец гуманизма, много раз говорил мне, что роль женщины — возвысить род человеческий, что женщина есть Мессия грядущих веков. От него, из его учения я узнала о великом, благородном предназначении пола, принадлежностью к которому я горжусь и независимость которого буду отстаивать до последнего дня моей жизни…» — говорила Роза Бонер. Вся ее жизнь шла вразрез с традиционными представлениями о женственности: она не вышла замуж, объясняя отказ от брака нежеланием терять независимость, носила брючный костюм (оправдывала спецификой работы с животными) и жила с женщинами, хотя лесбиянкой себя никогда не называла. Международный успех пришел к ней после показа на Салоне в 1853 году полотна «Ярмарка лошадей». Позднее королева Виктория организовала приватный показ этой картины в Букингемском дворце, и вообще в Великобритании работы Бонер пользовались даже большей популярностью, чем в ее родной Франции. Впрочем, на родине она стала первой художницей, получившей орден Почетного легиона, а среди других ее наград были испанский орден Изабеллы Католической и орден Леопольда Бельгийского, что подтверждает ее международную известность.
Марианна Норт (1830–1890)
Великобритания
Марианна Норт. Nepenthes northiana. Phillips, A., A. Lamb & C.C. Lee Publishing 2008
Путешественница и ботанический иллюстратор, Марианна Норт не была художницей в строгом смысле слова: она не получила профессионального образования. В детстве и юности Марианна часто посещала Королевские ботанические сады Кью, директор которых был другом ее отца, где изучала тропическую флору. После смерти родителя Марианна Норт, которой на тот момент было почти 40 лет, получила солидное наследство, оно позволило ей не выходить замуж и путешествовать почти всю оставшуюся жизнь. К браку она питала глубокое отвращение, считая, что он превращает женщину в «кого-то наподобие старшей прислуги». Почти четверть века, с 1871 по 1885 год, она посвятила путешествиям по всему миру и изображению растений. Свои находки Норт писала маслом, хотя жанр ботанической иллюстрации подразумевал графику, и изображала растения в их естественной среде, а не на белом фоне, как было принято тогда. В отсутствие цветной фотографии ее работы с тщательно прорисованными деталями были полезны в научных целях. Своими ботаническими находками Марианна Норт делилась с Чарльзом Дарвином, а работы передала Королевским ботаническим садам Кью, где на ее же средства специально для них была построена галерея.
Харриет Пауэрс (1837–1911)
США
Харриет Пауэрс. Библейское полотно. Courtesy of Museum of Fine Arts, Boston
Харриет Пауэрс родилась в рабстве на территории штата Джорджия. Она совмещала традиционную американскую технику квилта с аппликацией, имеющей восточноафриканские корни, и создавала уникальные лоскутные полотна. Сохранились всего две ее работы, в которых она обращалась к библейским сюжетам, местным легендам и, по не до конца понятным причинам, астрономическим явлениям. Первое ее произведение — «Библейское полотно» (1885–1886) — купила художница Дженни Смит, заметив его на выставке хлопка в Атенсе в 1886 году. Тогда Пауэрс отказалась расставаться с работой, однако четырьмя годами позже из-за финансовых трудностей была вынуждена продать ее, пояснив смысл изображенных сюжетов: все они были взяты из Библии. Сюжеты второй из известных работ Харриет Пауэрс позаимствованы не только из Библии, но и из легенд, в ней она также изобразила стихийные бедствия и даже некоторые события американской истории. После отмены рабства у Пауэрс и ее мужа была небольшая ферма и примерно полтора гектара земли, но в 1890-х благосостояние семьи стало ухудшаться, муж начал продавать землю, а потом и вовсе бросил жену с детьми. Больше она замуж не выходила и до конца жизни, скорее всего, жила на доходы от шитья.
Мэри Кассатт (1844–1926)
США, Франция
Мэри Кэссет. Чаепитие. Courtesy of Museum of Fine Arts, Boston
Большую части жизни проведя во Франции, Мэри Кассатт была одной из первых женщин (и единственной американкой), примкнувших к находившимся на тот момент в оппозиции к официальному искусству импрессионистам. Несмотря на вполне академическое художественное образование (она училась у салонного художника Жана Леона Жерома и сама неоднократно выставлялась на Салоне), Кассатт приняла приглашение Эдгара Дега присоединиться к независимой группе художников. Под влиянием Дега изменила технику письма и тематику своих работ, начав писать в основном матерей с детьми, которые и стали главным мотивом ее творчества. Помимо непосредственно живописи, Кассатт выступала в роли арт-консультанта коллекционеров. Благодаря ее советам собрание Генри Осборна Хэвемайера и его жены Луизины, большая часть которого сейчас хранится в Метрополитен-музее, пополнилось работами Дега, Эдуарда Мане, Камиля Писсарро и Клода Моне.
Эмилия Шанкс (1857–1936)
Россия, Великобритания
Эмилия Шанкс. Новенькая в школе. Государственная Третьяковская галерея
Первая из двух женщин, принятых в Товарищество передвижных художественных выставок (второй была Антонина Ржевская), родилась в семье успешного английского предпринимателя Джеймса Шанкса, владельца ювелирной мастерской и магазина в Москве. Посещала Московское училище живописи, ваяния и зодчества в качестве вольнослушательницы, ее учителями были Владимир Маковский, Илларион Прянишников и Василий Поленов, с которым она продолжала дружить и после окончания училища в 1890 году. Параллельно живописи Эмилия Шанкс увлекалась фотографией, снимая в основном сельский быт и природу. С 1891 года выставлялась вместе с передвижниками, и уже в 1892 году ее работу «Новенькая в школе» высоко оценил Илья Репин, а Павел Третьяков приобрел ее в свою коллекцию. В 1894 году Эмилию Шанкс 15 голосами (больше, чем за Валентина Серова) избрали членом Товарищества передвижных художественных выставок. Накануне Первой мировой войны она вместе с семьей вернулась в Лондон, где продолжила выставляться в Королевской академии художеств.
Мария Башкирцева (1858–1884)
Россия, Франция
Мария Башкирцева. Зонтик. Courtesy of The Russian Museum
Известна в основном благодаря своему дневнику, особенно популярному в начале XX века: поклонницей Башкирцевой была Марина Цветаева, его высоко оценивали Валерий Брюсов и Сергей Андреевский. Большую часть жизни Башкирцева, родившаяся в Полтавской губернии, прожила во Франции, куда ее в детстве увезла мать после расставания с отцом художницы. Юная Мария хотела стать балериной, затем певицей и даже начала делать шаги в этом направлении, но в 16 узнала, что больна туберкулезом, а лет с 18-ти из-за болезни стала терять сначала голос, а потом и слух. Примерно тогда же Мария, больше всего мечтавшая о славе, решила заняться живописью и поступила в частную Академию Жюлиана (Национальная высшая школа изящных искусств была по-прежнему недоступна для женщин). Свое художественное образование она оценивала невысоко. «Я обречена на одиночество или на посредственность женской мастерской, — пишет она в дневнике. — Здесь вас не толкают вперед, не поощряют, и вы гниете на месте. Ах, почему я только женщина?» Она активно выступала против закрытости для женщин системы академического художественного образования и даже написала об этом статью в журнал «Гражданка» под псевдонимом Полин Орель. Тем не менее художница выставлялась на Салоне, а ее работы приобрел Лувр. Скончалась Мария Башкирцева в 25 лет от чахотки, успев создать около 150 картин, 200 графических работ и немного скульптуры, из которых сохранилась небольшая часть, многое погибло во время Второй мировой войны.
Мария Якунчикова (1870–1902)
Россия, Франция
Мария Якунчикова. Выполненное по эскизу художницы настенное лоскутное панно. Courtesy of Christie’s
Мария Якунчикова родилась в семье предпринимателя Василия Якунчикова и Зинаиды Мамонтовой. Савва Мамонтов приходился ее матери двоюродным братом, а родная сестра Зинаиды Вера была замужем за Павлом Третьяковым, так что шансов остаться в стороне от искусства у будущей художницы практически не было. Живописью она увлеклась уже в детстве — для обучения детей Якунчиковых был нанят художник Николай Мартынов. В 15 лет пошла вольнослушательницей в Московское училище живописи, ваяния и зодчества и вскоре сблизилась с семьей Поленовых (ее старшая сестра Наталья в 1882 году вышла замуж за Василия Поленова), регулярно участвуя в их рисовальных вечерах. Особенно дружна Якунчикова была с младшей сестрой художника Еленой Поленовой, которая увлекалась народным искусством сама и увлекла Якунчикову. Когда Марии было 18 лет, у нее обнаружили туберкулез. Врачи рекомендовали сменить климат, и Якунчикова переехала в Европу, бывая с тех пор в России только наездами. В Париже она поступила в Академию Жюлиана, а приезжая на родину, жила и работала у Поленовых в Бехове и у Мамонтовых в Абрамцеве, где немало внимания уделяла декоративно-прикладному искусству, особенно керамике и выжиганию по дереву. В 1896 году вышла замуж за врача Леона Вебер-Баулера, через два года у них родился первый сын. В это же время Сергей Дягилев пригласил Марию Якунчикову принять участие в «Выставке русских и финляндских художников» и заказал ей обложку для журнала «Мир искусства». В 1900 году она участвовала в оформлении кустарного отдела русского павильона Всемирной выставки в Париже, где ее работа получила серебряную медаль. Но вскоре у сына Якунчиковой обнаружили туберкулез, а рождение в 1901 году второго ребенка подорвало ее здоровье окончательно — в 1902 году художница умерла. «Она была характерно-русской женщиной с типично-русским дарованием… Лишь только она начала развиваться как художница, она вышла замуж, затем — дети, затем — серьезная болезнь сына и, наконец, смерть. Якунчикова мало успела, особенно по сравнению с тем, что могла. Но во всем, что она, впопыхах, между детскими пеленками и шумом Парижа имела время сделать — она выказывала глубину чудесного дарования, чутья и любви к далеким от нее русскими лесам, этим „елочкам и осинкам“, к которым она относилась с каким-то благоговением и к которым стремилась всю жизнь», — писал о Якунчиковой Сергей Дягилев.
Эльза фон Фрейтаг-Лорингховен (1874–1927)
США
Эльза фон Фрейтаг-Лорингофен. Courtesy of Library of Congress
Эльза Плёц родилась в Германии в семье строителя и политика, который вел разгульную жизнь и бил ее мать. Заразившись сифилисом, последняя пыталась покончить с собой и позже умерла в психиатрической больнице. Как говорила Эльза, мать «оставила мне в наследство… борьбу». Она была трижды замужем и все три раза неудачно. Последний супруг Эльзы — Леопольд Карл Фридрих барон фон Фрейтаг-Лорингховен, за которого она вышла уже в Америке, сбежал, прихватив ее ничтожные сбережения и оставив ей свой титул и возможность войти в аристократические круги Нью-Йорка. Всю свою жизнь Эльза превратила в дадаистское произведение искусства: она писала стихи, устраивала перформансы, создавала скульптуры и коллажи из найденных на помойке предметов. Художник Джордж Бидл в 1917 году описывал ее комнату в Нью-Йорке как забитую «какими-то разрозненными железками, автомобильными шинами… урнами для мусора, наводившими ужас и отвращение, которые для ее истерзанного, но чрезвычайно чувствительного восприятия стали объектами прекрасного…» «Для меня ее комната была так же органична, как, например, студия Бранкузи в Париже», — говорил он. Существует теория, что легендарный «Фонтан» принадлежал именно руке Эльзы, а Марсель Дюшан всего лишь присвоил себе авторство — подробнее об этом можно прочитать в нашем материале.
Елена Киселева (1878–1974)
Россия, Югославия
Елена Киселева. Девушки на выданье. Courtesy of MRI
Елена Киселева, чьи работы стали известны широкой публике благодаря выставке в Музее русского импрессионизма (до 12 марта), имела все шансы войти в историю отечественного искусства: выпускница Императорской академии художеств, обучалась в мастерской Ильи Репина, стала первой женщиной, в 1907 году получившей заграничное пенсионерство, а в 1910 году принятой в Общество архитекторов-художников. Писала в основном портреты. «Композиция или пейзаж мне были мало интересны. Я всегда была портретисткой и страстно любила изображать красивых, интересных женщин», — признавалась Киселева. Забвению художницы немало способствовала эмиграция в Королевство сербов, хорватов и словенцев (будущую Югославию), куда она переехала с мужем в 1920 году. Об этом времени она писала: «Жизнь давно забрала меня всю целиком, и художницей я была как-то сбоку, в стороне. А главное, была очень сложная, трудная жизнь. А тут революция, война, беженство. В это трудное время у меня создалась новая семья, родился сын, — где уж тут было думать о художестве». После смерти сына в 1944 году она и вовсе перестала заниматься живописью. Наследием Елены Киселевой в конце 1960-х годов заинтересовалась воронежский искусствовед Марина Лунева, которая переписывалась с художницей и активно способствовала возвращению части ее работ на родину.
источник: http://www.theartnewspaper.ru/posts/4182/
Источник: risunoc.ru
