Симон Мраз: «Россия — это удивительное место в плане креативности и художественной силы»

Куратор XII Красноярской музейной биеннале «Мир и мiръ», атташе по культуре посольства Австрии в России и директор Австрийского культурного форума рассказал о том, почему российские региональные биеннале порой интереснее Венецианской

В преддверии открытия XII Красноярской музейной биеннале «Мир и мiръ» TANR поговорила с ее куратором, атташе по культуре посольства Австрии в России и директором Австрийского культурного форума Симоном Мразом о Красноярске, особенностях работы в регионах и русской деревне.

 В прошлом году вы выступили куратором «Обсерватории» в Нижнем Архызе, теперь занялись Красноярской биеннале. Почему вы решили сосредоточиться на российских регионах?

Я уверен, что регионы особенно любопытны в плане культуры. О них много говорят в контексте художников, которые там работают, и я считаю, что очень полезно смотреть, открывать и поддерживать художественный потенциал регионов, но у меня немного другой подход: я рассматриваю регионы как источник вдохновения. Можно собрать художников, которые там работают, но мне интересно также привезти художников на место. Россия огромная, здесь есть очень много мест со своим контекстом и историей, которые примечательны сами по себе, в локальном и международном масштабе, и здесь очень важно отметить, что интересны они не в качестве экзотики. Вы упомянули «Обсерваторию» в Карачаево-Черкесии. Это один из самых больших институтов Российской академии наук, до сих пор там работают и живут люди, население научного городка. Художникам тоже интересно там поработать: и российским, и зарубежным — всем, кто раньше не был в тех местах.

А почему вы решили стать куратором основного проекта Красноярской биеннале?

Я уже бывал в Красноярске в 2009 году, когда только приехал в Россию, это было мое первое путешествие по стране. Уже тогда биеннале была заметным событием, а познакомила меня с ней Ольга Лопухова, удивительный человек. Мы встретились в Москве, и она сказала, что мне обязательно надо съездить в Красноярск. Я, конечно, послушался и поехал. В первую очередь меня тогда впечатлил Красноярский музейный центр — там отчетливо ощущается преемственность истории большой страны: это бывший музей Ленина, а сейчас центр современного искусства. После этого я успел сделать много разного, а в 2017 году вспомнил это место, тем более что я оставался в контакте с людьми, которые там работают. Я познакомился с новым директором музея, очень энергичной женщиной и интересным человеком Марией Буковой и с его художественным руководителем Сергеем Ковалевским, который занимается музеем уже много лет. У нас сложились дружественные отношения.

Биеннале финансируется из государственных или из частных источников?

Это всегда микс. Есть, конечно, государственные деньги. Кроме того, я работаю в Австрийском культурном форуме, в посольстве. Наш австрийский бюджет, который предоставляет государство, должен тратиться на австрийских художников (и они будут на биеннале) или на технические нужды. Я, конечно, считаю, что нужно подключать и художников из других стран — в первую очередь российских, но не только. Биеннале будет международным проектом. У нас, например, есть участники из Нидерландов и Германии — их поддерживают посольство Нидерландов и Гете-институт. Еще один наш давний партнер — Райффайзенбанк. Часть средств на биеннале выделяет правительство Австрии как главному проекту перекрестного Года туризма. И конечно, я по ниточке везде ищу средства.

Расскажите об основном проекте биеннале. Как вы пришли к теме русской деревни?

Искусство создается в контексте истории, и игнорировать 100-летие революции было просто невозможно. Поэтому я выбрал тему русской деревни. Ее взаимоотношения с искусством — это, конечно, бесконечная история, жизни не хватит, чтобы ее охватить. Энциклопедический подход тут невозможен, и мы выбрали несколько аспектов этой огромной темы, в том числе личные отношения художников с деревней. Это, например, авторы, которые родились в деревне и для которых важны воспоминания о детстве. Леонид Тишков, чья художественная работа во многом строится вокруг такого опыта, или Аня Желудь, художница, которая живет в Подмосковье, у нее очень персональный подход к деревенской жизни.

Есть другой аспект большой темы — заброшенные деревни. Туда поехали фотограф Данила Ткаченко и художник Илья Долгов. Илья ездил в заброшенные поселения и искал там разные цветочки, овощи, следы человеческой жизни в местах, где уже никого нет. Он собирал гербарий и рисовал его.

Нам также были интересны культурные инициативы в деревне. В Мышкинском районе есть музей Учемского края. Мы туда пригласили одного австрийского художника и Леонида Тишкова, который создал работу для музея — хотелось сделать произведения, которые бы остались на месте. Потом мы пригласили в Учму крутого специалиста из Перми Тимофея Дубровских, который снял видеоэкскурсию по музею, и она тоже будет на биеннале. В основном проекте мы покажем фотоисследование о деревне староверов, будут и работы о деревнях, где молодое поколение по преимуществу пьет. Это целый мир, который нужно открывать: есть огромная Россия, где существуют деревни, принадлежащие абсолютно разным культурам. Мы смотрим на них из Москвы, а есть люди из Австрии, которые вообще мало знают об этом и думают, что русская деревня — это что-то вроде Учмы. Они не знают, что есть деревни в Калмыкии или якутские деревни, о которых мы тоже рассказываем. Мы пригласили дуэт австрийских художников Hanakam&Schuller в далекую деревню в Якутии. Впечатлений у них, конечно, была масса, там все очень аутентично. И в итоге они сняли видео с очень известной местной музыкальной исполнительницей.

Вместе с вами над основным проектом работает еще девять человек. Для чего нужна такая большая команда кураторов?

Идея проекта принадлежит мне, но я очень люблю работать в команде, консультироваться с разными специалистами. Есть серьезные кураторы, которые внимательно смотрят искусство, говорят и пишут слова, которые мало кто понимает, — все это классно, но я просто не такой умница. Я, например, в числе прочего мало знаю о немецком искусстве и лучше спрошу о нем свою коллегу из Гете-института. Она мне скажет, что есть, допустим Антье Шифферс, — и это уже не моя идея пригласить эту художницу. Я взаимодействую и с красноярской командой: это и Сергей Ковалевский, и Мария Букова. Мы каждый день общаемся, и они работают с местными художниками. С нами работает Карин Циммер, которая мне очень помогла с австрийскими художниками, потому что я с ними постоянно общаюсь и не очень люблю выбирать.

 

Вы рассматриваете биеннале как возможность показать современное искусство на месте или рассчитываете, что она привлечет внимание международного сообщества?

Вы знаете, я не питаю романтических иллюзий по поводу визитов международного сообщества. В то же время я считаю, что Уральская биеннале, Красноярская или Ширяевская — гораздо круче, чем, например, Венецианская, которая, без сомнения, очень хороша. Но людям, которые были в Венеции много раз, было бы полезно съездить в Самарскую область или на Урал: там можно научиться очень многому. Россия — это удивительное место в плане креативности и художественной силы, а в Венеции каждый камень все видели уже 20 раз. Конечно, это очень значимое место, где встречаются люди, куда привозят много интересного искусства, устраивают хорошие вечеринки и так далее, но я надеюсь, что в будущем вся эта международная тусовка дружно поедет в Красноярск или Екатеринбург, и надо этому способствовать.

Я также думаю, что любая биеннале, которая проходит здесь, должна говорить о месте, где находится, и ключ успеха таких проектов именно в людях, которые приходят, чтобы их увидеть. Невозможно этого добиться одной выставкой раз в два года — это постоянный труд тех, кто там работает. Я своими глазами видел, что Красноярск — одно из таких мест. Команда, которая там работает, позиционирует себя как часть культурной жизни Красноярска, это люди, которые на 100% ценят классическое искусство, но им интересно, что происходит сейчас. Это современные культурные деятели, которые хотят смотреть и учиться. И что особенно важно, у них там есть публика. Мне кажется, что некоторые региональные инициативы оказывают больше влияния на культурную жизнь города, чем проекты в Москве.

Я поясню. Многие мероприятия в Москве считаются успешными, если туда пришло, допустим, 100 тыс. человек. Но сколько миллионов людей здесь живет? В Екатеринбурге, или в Нижнем Новгороде, или в Красноярске, может быть, на выставку придет меньше, но среди них будет больше посетителей, профессиональная деятельность которых не связана с культурой. Это люди, которые работают в разных сферах, и им просто интересно посмотреть современное искусство. В таких местах всегда ощущается какая-то позитивная атмосфера.

Я недавно ездил в Биробиджан в связи с проектом Австрийского культурного форума в этом городе, и там было очень хорошо работать. Нас там поддерживают, как и в Красноярске; дистанция между нами и администрацией в таких городах гораздо меньше. Ведь очень часто вопросы политики превращаются в некую кашу, когда одной стороне кажется, что противоположная сторона представляет консервативный академический блок, ей начинают возражать, возникает спор. Так не должно быть. Когда люди понимают друг друга и стараются действовать вместе, получается гораздо больше.

В моих последних проектах нас поддерживают местные власти, они верят в нас, а мы доверяем им, и вместе мы стараемся сделать что-то хорошее и интересное. Это серьезная работа, в проектах есть вещи, которые кому-то нравятся, а у кого-то вызывают критику. И почему нет? Критика — это абсолютно нормально. Так что в регионах очень комфортно работать и в административном плане.

Благодаря прессе о наших проектах узнают миллионы людей. Крупные международные издания пишут о Биробиджане, людям интересны произведения искусства, которые там создаются, это взгляд на Россию, дистанцированный от политики. Проблемы есть всегда, и решать их нужно, но важно, что есть еще что-то, кроме них. Жизнь в Биробиджане многое рассказывает о нас и нашей истории. Это даже не только еврейская история, это рассказ о человеческой воле.

Красноярская музейная биеннале «Мир и мiръ»
5 октября 2017 – 28 февраля 2018

Источник: theartnewspaper.ru