Тревожно. Борис Кочейшвили приглашает прогуляться по русскому лесу, выросшему в галерее «Здесь», а Александр Морозов сигнализирует своими картинами — воздушными змеями об опасности
Борис Кочейшвили. «Мария». 2017
«Русский лес». Борис Кочейшвили. С 19 апреля по 19 мая
Галерея Тамары Веховой «Здесь» (Москва, ул. Спиридоновка, д. 4, стр. 1) представляет графику, живопись и рельеф Бориса Кочейшвили на тему русского леса. Если античная Венера родилась из пены морской, то русская Венера вышла из леса, считает художник.
Русский лес, лесная чаща — образ некоего изначального «нашего» пространства, точка зарождения национального самоощущения и менталитета. Недаром в лесу мы испытываем простую радость и впадаем в детство: кричим «Ау!» и с азартом ищем грибы.
Впрочем, для художника лес — это не только мифологический образ, но и образ пластический. Чаща и просека, лес и поле — подобно колоннаде и антаблементу в античной культуре — представляют собой для русского глаза два основных варианта поведения материи в пространстве, две актуальные, важнейшие истории о современном человеке. Во-первых, это история его неожиданного — при всех существующих вариантах коммуникации — одиночества, его сложных отношений с другими человеческими особями. Во-вторых, его специфической пластики среди ритмов этого мира, балансирующего между новым и старым веком.
Подробнее на http://zdes.gallery/
«Массы». Александр Морозов. С 19 по 24 апреля
Мастерская Фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина (Москва, ул. Правды, д. 24, стр. 5, Центр городской культуры «Правда») приглашает на открытие выставки Александра Морозова «Массы», которое состоится 19 апреля в 19:00.
Художник сам так говорит о том, что увидит зритель: «Лить краску, втирать графит, смешивать пигменты: лазурит с гематитом и графитом. Взрывать краску. Изменить форму картины. Все эти манипуляции в процессе создания картин я проделал без программной цели, имея внутреннее желание: тело знало, двигало, руки сами рисовали, образы не отступали. Делал с тем, чтобы самому слиться с орнаментом.
Картины представляют собой объекты сложной геометрической формы. Их прототипы — традиционные формы воздушных змеев — отсылают к стратагемам войны. Их использовали для коммуникации во время военных действий. Объекты вступают во взаимодействие с окружающим пространством. Они втягивают в себя окружающее пространство, одновременно их деформирует давление пустоты. Так само понятие пустоты в русском языке содержит в себе глагол „впускать“.
Такая картина — знак и предупреждение об опасности. Для такого знака характерно мерцание: пространство-форма или фигура-фон.
Сами формы несут в себе потенциал движения: они рассчитаны на взаимодействие с воздухом, но, как насекомое, зафиксированы к конкретному месту зала булавкой.
Втирая графит и пигмент, я думал о гипнотизме орнамента масс, вечном возвращении странников Платонова и о пронзительном чувстве опасности».
Подробнее на https://smirnovartsorokin.com/
По материалам пресс-релизов.
Источник: theartnewspaper.ru
