Sotheby‘s на своих торгах ориентализма и на этот раз есть что предложить любителям экзотики
Аукцион, который пройдет 25 апреля, целиком посвящен одному феномену в искусстве XIX века, возникшему на волне романтического вдохновения образами Марокко, Египта, Турции и Леванта, Персии и Индии. Восток, как пещера Али-Бабы, манил европейских художников яркими красками облачений, величественными руинами древних цивилизаций, гаремами и сказками Шахерезады, роскошью дворцов и живописными лохмотьями нищих на шумных базарах.
В разное время на Восток отправлялись купцы и завоеватели, но именно на волне романтизма туда обратили свой взор живописцы. Важную роль сыграли в этом и египетский поход Наполеона, и британская колониальная политика. К тому же романтизм искал «исключительного героя в исключительных обстоятельствах», и уж их Восток предоставлял в изобилии для любого сюжета, от батального до эротического.
Георг Эмануэль Опиц. Прибытие мехмеля к оазису на пути в Мекку. 1805–1825.
Топ-лот аукциона — образец раннего «этнографического» ориентализма, масштабное (длиной 2,5 м) полотно немецкого классициста Георга Эмануэля Опица «Прибытие мехмеля к оазису на пути в Мекку», написанное в 1805–1825 годах (?800 тыс. — ?1,2 млн). Очевидно, художник был заворожен восточной сказкой: экзотической пестротой тюрбанов, халатов и шаровар, характерными типажами, блеском дорогих кинжалов и верблюдом в богатой попоне. Формальным же сюжетом стал эпизод хаджа (паломничество в Мекку). Мехмелем, или махмалем, изначально назывался верблюд, на котором семья пророка совершала паломничество из Медины в Мекку. Потом так стали называть богато украшенные шатры, а затем и караваны, которые с древности сопровождались вооруженным эскортом, защищавшим паломников и богатые дары в долгом пути. Мехмели, к которым примыкали тысячи мусульман, отправлялись из Дамаска и Каира. Неизвестно, были ли у изображенных на картине персонажей исторические прототипы, но в сцене много характерных деталей: верблюд торжественно несет Коран в драгоценном сундуке, на коне подъезжает эмиссар османского султана с солдатами, его приветствуют муфтий в зеленых одеждах и дервиши в конусовидных шляпах, на башне муэдзин призывает верующих к молитве.
Жан-Жюль-Антуан Леконт дю Ноуи. Страж.
Другой примечательный лот — «Руины храма в Карнаке. Закат» англичанина Дэвида Робертса (?300–500 тыс.). Сценограф Ковент-Гардена и основатель Общества британских художников славился своей любовью к путешествиям и архитектуре. Самым известным стал его годовой вояж по Египту и Палестине. Изданные в 1840-е годы гравюры с привезенных оттуда рисунков и картин были очень популярны в Европе. Это полотно в 1845 году выставлялось в Королевской академии в Лондоне и, судя по восторженным отзывам критиков, считалось эталоном образа Востока в эпоху романтизма. Древние руины на закате, а в жанровой сцене на переднем плане все, что любили на Востоке европейцы: верблюды, тюрбаны и полуобнаженные рабыни. Французский вариант ориентализма — «Часовой» Антуана Леконта дю Нуи (?60–80 тыс.) с тщательно выписанными деталями: красно-зеленым халатом, длинным чубуком, кремнёвым ружьем и изогнутой саблей шамшир.
Источник: http://www.theartnewspaper.ru/posts/4376/
Источник: risunoc.ru
